Форум ИГШ (НЕАКТИВЕН!!!)

Неопределенно-мечтательная мотивация
- Действительно, когда я увидел результаты социологического исследования местного населения, мое состояние было близко к истерике, - рассказывает Валерий Кустов. - Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже. То есть мотивировать их нечем. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме. Двадцать восемь процентов не видят необходимости в душе, тридцать пять - в легковом автомобиле. Шестьдесят процентов ответили, что не стали бы расширять свое личное подсобное хозяйство, даже если бы представилась такая возможность. Такое же количество, шестьдесят процентов, открыто признались чужим людям - опрашивающим, что не считают воровство зазорным. А сколько еще просто постеснялись об этом сказать! При этом значительное число "неворующих" отметили, что им просто нечего красть.
Оказалось, что нет и лидеров, с которыми мы могли бы начать работу: пять процентов в принципе готовы к предпринимательской деятельности, но прогнозируют очень негативную реакцию окружающих на свои действия и не решаются. На них опереться мы не могли: пять процентов против девяноста пяти - это война, в которой проигравший понятно кто. Мы были убиты. Ни одной модели ни стандартного, ни нестандартного решения на тот момент мы не видели.

Очень много всего. Оказалось, что в среднем каждая девятая-десятая опрошенная семья живет на уровне нищеты (из нескольких стандартных вариантов ими выбран ответ "Живем очень бедно, не всегда даже едим досыта"), пятьдесят девять процентов просто бедны ("Слава Богу, кое-как концы с концами сводим, скромно питаемся, одеты в прочное, но старое, новую одежду и что-нибудь в дом не приобретаем - нет средств"). То есть уровень жизни семидесяти процентов опрошенных сельских семей оказался неудовлетворительным.
При этом преобладающая в среде мотивация - неопределенно-мечтательная. На вопрос, стремятся ли они к достижению более высокого уровня жизни, осуществляют ли для этого необходимые усилия, каждый второй выбрал ответ: "Мечтаем, надеемся, что как-нибудь положение улучшится". Смирение с нынешним положением и покорность высказала треть опрошенных. И только каждый пятый имеет в каком-то виде достиженческую мотивацию, стремление за счет дополнительных серьезных усилий улучшить свою жизнь.
Итак, вырисовалась катастрофическая мотивационная ситуация: пассивность, мечтательность, минимизация потребностей и, соответственно, усилий, просто лень.

- Отчаявшись найти решение, мы позвали в Белгородскую область группу психологов во главе с профессором Николаем Конюховым. Они провели огромный объем работы - каждый из исследованных ими крестьян прошел тест "Семантический дифференциал" (триста шестьдесят оценок, сравнений), MMPI (Миннесотский многофазный личностный опросник - пятьсот пятьдесят шесть вопросов) и несколько других. В общей сложности каждый крестьянин ответил на полторы тысячи вопросов.
- И каков результат этой грандиозной работы?
- Очень простой. Мы нашли точку опоры, или, точнее, почву, на которой можно построить всю систему мотивации.
Оказалось, что единственно значимыми вещами для крестьян являются мнение окружающих людей и искренность. Общественное мнение значимо настолько, что крестьяне не хотят об этом говорить с исследователями. Например, когда им задавали вопрос: "Вам мнение вашего соседа Васи важно?", - ответ был: "Да вы что, да я его, да пошел он!" А когда спросили не его вербальное сознание, а его душу (через тесты), оказалось, что ради мнения этого соседа он готов на луну запрыгнуть.
И искренность, открытость. У них уровень эмпатии по сравнению с представителями других культур выше на несколько порядков.
- Извините, а что такое "эмпатия"?
- Это эмоционально-чувственное восприятие. Психологи условно разделили всех жителей России на две культуры - рационально-достиженческую, представители которой живут чаще всего в городах, и эмпатичную - жителей периферии. Они отличаются друг от друга как небо и земля.
Например, у селянина в отличие от горожанина минимальна эффективность аудиального канала. То есть мою речь они слышат, но не воспринимают. Я могу их через звукоусилитель хоть в светлое социалистическое будущее звать, хоть в капиталистическое, им это все равно. У них взамен развито визуальное и кинестетическое восприятие.
- То есть они верят только в то, что видят или пощупают? Почему?
- Эти каналы защищают их от иллюзий. За плечами этих людей очень трудная жизнь, и они знают, что самое опасное - это привнесенные системы ценностей и идей, которые нельзя пощупать и проверить. Их жизненный опыт говорит одно: если кто тебе и поможет в трудную минуту, так это сосед, и все. И больше никто.
- Тот самый сосед Вася? И поэтому для них так важно мнение соседей, односельчан?
- Да. В ходе опроса моделировались ситуации, когда селянам надо было принять решение самостоятельно. Они тотчас от него отказывались, если оно не совпадало с мнением большинства. Для них значим человек, с которым они постоянно взаимодействуют. Их история привела к тому, чтобы не книжки читать по психологии, а изучать человека через собственное эмоционально-чувственное восприятие.
- То есть они сами хорошие психологи?
- Очень. Когда наши психологи проводили интервью, им очень важно было соблюдать роли ведущего и ведомого. Опытные специалисты пытались создать эмоциональный контакт и почувствовать то же самое, что и собеседник, - в этом состоит их профессионализм. Так вот, многие из этих психологов говорили, что уже на третьей минуте разговора они были не ведущими, а ведомыми. Им отвечали не то, что думает крестьянин, а то, что опрашивающий хочет услышать. Как бы они ни пытались построить свою защиту, эти, казалось бы, необразованные, в фуфайках, люди их просчитывали быстрее. Уровень подстройки у них выше, чем у дипломированных психологов. Это и понятно. Когда внутреннее восприятие человека является основанием для выживания, безусловно, этот канал развивается.
Поэтому эти люди очень быстро эмоционально устают. Тогда у них наступает ощущение пустоты, которого они очень боятся, а с ним и эмоциональное перенапряжение. А это уже мордобой, водка и все остальное. Поэтому они очень берегут свою эмоциональную целостность, они аккуратны в коммуникациях.

- Неужели теперь все держится на взаимном контроле крестьян?
- Практически да. А по-другому все равно не получится. Были у нас такие случаи. Тракторист поехал на тракторе домой в соседнюю деревню обедать, истратил лишнее время, горючее. Раньше мы пытались таких наказывать - лишали премии, не давали им работать на хорошем оборудовании. Но крестьяне - это целое. Попытка совершить в отношении одного негативную санкцию приводит к свертыванию среды. Нам казалось: это крестьянам дисциплина нужна, а не нам. Когда мы этому трактористу, условно говоря, по голове даем, мы же им лучше делаем. А они видят негативное вмешательство в свою среду и воспринимают нас как врага. Они сплачиваются и воюют с нами, а про то, чтобы со своими разобраться, в пылу забывают.
Существующая теперь система почти исключает наше вмешательство. Она держится на двух вещах: правилах и информации. Мы предложили правила, механизм формирования санкций, их принятие, и отошли. Не мы обеспечиваем их выполнение, а информация.
- Как?
- Издается, например, внутренняя газета. В ней мы теперь напишем, что тракторист, его фамилия, имя, отчество, из такого-то колхоза поехал на тракторе домой обедать, израсходовал горючее на такую сумму. Доходность уменьшилась, значит, все получат меньше. Это достаточно для того, чтобы крестьяне бросились выяснять, а Вася в дальнейшем ответственно поступал.

— А вот ты сказал, что раньше люди в колхозе пили, а теперь не пьют. Это правда?

— Людей в деревнях вообще трудно замотивировать деньгами. Мне кажется, причина в том, что за десять-пятнадцать лет, на которые бросили деревню, народ привык тащить все подряд из колхоза и на это существовать. Год, второй, пятый, десятый. Такая вот печальная корреляция: чем дольше не работает народ, тем меньше шансов, что он начнет снова работать. Что нам оставалось делать?

— Решительно применять жесткие санкции?

— Нельзя. Вот неподалеку от нас москвичи хозяйство купили и, к сожалению, не смогли поднять. Почему? Да потому, что делали все кавалерийским наскоком. Но село этого не терпит. Начали гайки закручивать, ставили менеджмент. А там не над кем менеджмент ставить. Там надо дать хорошим людям возможность работать, и они сами все эти позиции закроют. Вы должны понимать, что пришли туда надолго. Быстро не получится. Объясняется это просто: долго растет. У картофеля севооборот четыре года — вы не можете каждый год сажать на том же поле, оно три года отдыхать должно. Так что на три года можно забыть про свою прибыль. И не обязательно выбирать, какое хозяйство лучше. А вот с шашкой наголо бегать не стоит. Представьте, что в хозяйстве четыре деревни с населением в пятьсот человек и кого-то увольняют. Деревня не город, здесь другую работу искать негде. Куда человеку идти? Он пойдет на твои поля, читай на свои, и возьмет все, что ему захочется. Или поднесет спичку к урожаю пшеницы, и урожай сгорит. Почему он это сделает? А обиделся… В общем, имея это в виду, мы гайки закручивать сильно не стали, а принялись потихоньку, но жестко, просить народ не пить.

— Что значит «жестко просить»?

— Хотите пить — пейте, только без зарплаты. И постепенно начала выделяться группа, которая зарабатывает и покупает стиральные машины, телевизоры… Внутри деревни появилась как бы прослойка среднего класса. Непонятно, что там в головах произошло, но люди стали действительно меньше пить, подтягиваться. И нельзя сказать, что все сейчас идеально, но в хозяйстве налаживается нормальная атмосфера. Смотрю я на своих колхозников и радуюсь: один забор себе поставил красивый, другой дом покрасил наконец-то. Веселой краской. Мы за прошедшие три года почти завоевали доверие, вовремя выдавая зарплату. Хорошую. Механизатор в среднем тысяч восемнадцать получает. Доярки — около шести. Плюс дополнительные премии от выручки и пятипроцентный картофельный фонд — все получают пятипроцентную надбавку от продаж. Пять процентов продаж делятся поровну в качестве надбавки к зарплате.

— Но сотню-то человек удалось замотивировать?

— Всяко бывает. Приезжаешь на поле, работает комбайн, и транспортер поднят на недопустимую высоту: картофель бьется. Спрашиваешь: «Зачем ты это делаешь?» Ответ: «Так быстрее». Можно человека немедленно уволить. А можно еще раз сказать: «Ты просто забыл, что так нельзя. Опусти транспортер, елки зеленые! Твои пять процентов от продаж будут меньше в разы. Потому что ты ее побьешь». Это мой стиль управления. И мне кажется, в селе только так и надо. Мне не нужны автоматчики и церберы, надзирающие за автоматчиками. Мне нужны пространства, просторы и, если хотите, раздолбайство. Но управляемое. Кстати, здесь человека больше цепляет не то, что он виноват, а то, что он других подвел. Говоришь: «Остальные же получат меньше денег, потому что ты побьешь картошку. Ты пойми: мы убили столько времени, чтобы посадить, вырастить, вот осталось убрать… Что ж ты делаешь?»

— Перевоспитываете?

— Я не за то, чтобы его перевоспитывать, а за то, чтобы он сострадал. Я помню первую отгрузку в «Рамстор». Все старались, фасовали. Было тяжело, потому что «Рамстор» высокие требования выдвигает. В общем, упаковали. Качество — супер. А водитель плохо накрыл машину брезентом, и когда пошел дождь, то весь наш картофель промок. Груз вернули. И водитель смотрел, как люди заново перебирают, фасуют и говорят: «Вот же этот Ваня, елки зеленые…». Это мотивирует. Деньги — одна сторона мотивации, а сопричастность — другая и очень важная. Это есть везде. Но в сельском хозяйстве это оголено. Еще мы ротируем людей. Человека, который оступился, можно отправить на другую работу. Например, убирать навоз. С одной стороны, он продолжает работать, с другой — наказан.

— А поощрения какие кроме премии?

— У нас есть праздник Березки. Как только посевная закончится, мы ставим в березках на пруду стол, садимся всем хозяйством и выпиваем. Наши «старички», которым лет по сорок-пятьдесят, встают и говорят молодым механизаторам: «Молодежь, вот перспективы появились. Вы идите в армию, отслужите, а потом — сюда, потому что здесь будет все нормально». Деревенские люди так устроены, что они не подойдут к начальнику, не скажут, мол, ты все правильно делаешь, но косвенно обозначают именно так. Еще для них важный фактор — действие. Они смотрят, что председатель и картошку может встать перебирать, и двери для мастерских сам делает, плотничает, может за комбайн сесть, гайку прикрутить — и это для них действие. Ну и еще важно то, что землю у своих колхозников мы не выкупаем. Вся земля у нас арендованная.

— Почему же?

— Если бы я пришел и начал скупать здесь землю, ни о каком доверии речь даже бы и не зашла. Все должно быть органично — если ты нормально к людям относишься, то хочешь сделать их партнерами. И это мой подход. Потому что человек живет на земле и либо ты с ним, либо ты его отстранил от земли и сказал: теперь это мое. Люди продают паи не потому, что ты такой классный, а от безысходности. И мы покупаем лишь у тех, кто навсегда уезжает куда-нибудь. А тому, кто принес пай, потому что деньги на выпивку понадобились, говорим: «Ты иди лучше в коровник поработай, заработай себе на бутылку, а землю оставь себе». Конечно, с точки зрения моей безопасности это плохо: я должен иметь эти земли в собственности, чтобы гарантировать себе производственные площади… В общем, мы отмежевываем границы ЗАО «Тульская нива» и туда вступают пайщики-акционеры

каждый из исследованных ими крестьян прошел тест "Семантический дифференциал" (триста шестьдесят оценок, сравнений), MMPI (Миннесотский многофазный личностный опросник - пятьсот пятьдесят шесть вопросов) и несколько других. В общей сложности каждый крестьянин ответил на полторы тысячи вопросов.

Опытные специалисты пытались создать эмоциональный контакт и почувствовать то же самое, что и собеседник, - в этом состоит их профессионализм. Так вот, многие из этих психологов говорили, что уже на третьей минуте разговора они были не ведущими, а ведомыми. Им отвечали не то, что думает крестьянин, а то, что опрашивающий хочет услышать. Как бы они ни пытались построить свою защиту, эти, казалось бы, необразованные, в фуфайках, люди их просчитывали быстрее. Уровень подстройки у них выше, чем у дипломированных психологов.

Этого мало. Нужен ещё кто-то, кто их пинками и кнутом погонит в Будущее.

Рабочие, кувалдой и напильником вытачивающие трактор, крестьяне с богатой практикой психоанализа, и до кучи группа любителей среднего звена, обсуждающих, как им реорганизовать голем. "Используй то, что под рукой - и не ищи себе другого".

BDSM-модель будущего? Оригинально (с).

-----------
таки "крестьяне" - это всё же не "колхозники" - с/х имеет ту самую специфику - ты просто ОБЯЗАН дать в реалтайме растениям/скотине/держиморде то чего они хотят - иначе ТЕБЕ (и семье) кирдык. Причём дождаться от них внятного описалова чего собственно они хотят - бестолку. В отличие от психологов которые ничем ни за что не отвечают.
[off]Поэтому СССР постороили не психологи, а таки крестьяне, которым (всё же психологи) объяснили что без АПЛ - точно кирдык. Попы эту нишу про...любили[/off]

Какие люди, такое и будущее.

Кому и Чёрный Властелин - проектант.